Архитектор М.К. Геппенер

Привлекательность Германии, где 16-ти летний выпускник московской гимназии, немец по происхождению, Максим Геппенер намеревался получить дальнейшее образование, была в те времена абсолютно оправдана. В XIX в. немецкий как язык не только гуманитарных, но и естественно-технических
Карлсруэ. Вид города от замка. Открытка нач. ХХ в.
наук, занимал высокое положение и был важнее, чем французский и отчасти даже английский, а также являлся профессиональным языком для обучения и исследования.

Перед Максимом стояла нелегкая задача оптимального выбора учебного заведения, с которого он мог бы начать карьеру архитектора. К середине XIX в. в Германии и за ее пределами уже стал широко известен ряд специальных технических учебных заведений, где готовили специалистов по строительному делу. Это были организованные по образцам технических школьных систем, сложившихся во Франции в XVIII в., профессиональные школы (die Fachschule), часто называемые также академиями, и политехнические школы (die Politeсhnische Schule)[1]. Они находились в Аугсбурге, Мюнхене, Брауншвейге, Касселе, Дармштадте, Дрездене, Штуттгарте, в немецкоязычных Вене[2] и Цюрихе[3], а так же в Карлсруэ, куда и пал выбор юного Макса. Сегодня мы можем лишь предполагать, не возможная ли связь с немецкими родственниками смогла здесь сыграть свою роль?.. Так или иначе, но уже сам факт широкой известности Политехникума в Карлсруэ с его уникальной системой обучения мог воодушевить интересующегося строительным искусством вчерашнего выпускника гимназии. Поступление в Строительную школу (или на строительное отделение в русском современном понимании) Политехникума, а не на архитектурный факультет университета, свидетельствует о том, что Максим был хорошо проинформирован как о структуре обучения в Германии, так и о своей будущей профессии. Какой же специальности он мог в те времена отдать предпочтение?

Карлсруэ. Кайзерштрассе. Открытка нач. ХХ в. В Европе еще со времен Витрувия сложились представления о профессии архитектора как о практике, теоретике и художнике в такой чисто архитектурной деятельности, как планирование и возведение наземных построек[4]. Термин “архитектор” (“architectus” и “architetto/architecte”) употребляли чаще всего в латинских, итальянских или французских трудах по строительному искусству. В Германии же перевод этого термина звучал параллельно как “строитель” (Baumeister), так и “архитектор” (Architekt)[5]. Это со временем и определило сложившуюся к XIX в. разницу между соответствующими профессиями.

Понятие “строитель” (Baumeister) подразумевало как деятельность частную, так и чаще встречающуюся государственную. Обучающие этой профессии школы в первую очередь использовали инженерные науки строительной и машиностроительной специфики[6]. Профессию “архитектор” (Architekt) определяли уже с начала века три других фактора: выделение художника как представителя “чистого искусства и науки”, профессиональная специализация на строительстве зданий (Hochbau) и причисление ее не к государственным службам и не к строительным предпринимателям – каменщикам и плотникам, а к свободной деятельности[7]. Мосты, улицы, дороги и железнодорожные полотна и т.п. (Tiefbau) не требовали в те времена художественного подхода, их относили к задачам инженерно-строительного дела (Bauingenieurwesen).
Вид Карлсруэ. Открытка нач. ХХ в.
Употребление понятия “инженер-строитель” (Bauingeniеur) распространилось во второй половине XIX в. и было связано со сложным инженерно-научным дифференцированием, что являлось контрастом по отношению к архитектуре как профессии, ориентированной на теорию сооружения зданий[8].

Становится ясно, почему Геппенер не мог остановиться, например, на Художественной Академии, роль которой в архитектурном образовании, как утверждают немецкие исследователи, была второстепенна[9]. В большинстве технических заведений в обучении профессии строительного инженера преобладал акцент на чисто технические дисциплины и расчет на карьеру немецкого государственного строительного чиновника. На этом фоне могла выглядеть более интересной Строительная школа при Политехникуме в Карлсруэ, бывшая старейшим высшим техническим учебным заведением в Германии. К моменту зачисления Максима Геппенера в 1865 г. Политехникуму исполнилось 40 лет. Его динамичная и богатая событиями история и положительная репутация в обществе привлекали все больше абитуриентов. Уровень начального образования Геппенера, полученного им в Москве, как раз соответствовал требованиям, предъявлявшимся к поступающим в строительные школы и академии Германии: требовался аттестат о гимназическом образовании или об окончании реальной школы, а также знание латыни (вплоть до 1879 г.). Как и в других немецких узкоспециализированных инженерных и строительных школах, в Карлсруэ в первую очередь осуществлялись повышенные требования в обучении математическим дисциплинам и увеличивалась продолжительность обучения[10]. Предметы в большинстве таких немецких учебных заведений были приблизительно сходными: рисунок от руки, путевые, железнодорожные или водные сооружения, загородные и парадные постройки, статика, механика, химия, конструкции и др.[11] Политехническая школа в Карлсруэ могла привлекать и тем, что здесь, вскоре после ее основания, возникла идея новой модели высшего технического учебного заведения, где специфические инженерные и естественные науки занимали бы прочное место наряду с занятиями литературой, философией историей и искусством[12].

Политехникум. Открытка нач. ХХ в.
 Историки считают[13], что развитию Политехнической школы нового типа способствовали соображения основателя теории машиностроения Фердинанда Редтенбахера (1809–1863), работавшего здесь с 1841 г. Его концепция, нацеленная на выработку профессиональных навыков, основывалась на четко определенных научных требованиях. Новый тип высшей школы постепенно привлекал к себе не только начинающих инженеров, но и ученых высокого ранга. Например, знаменитый физик Генрих Герц переехал сюда в 1880-х гг. из Киля, где он был вынужден тратить много сил и времени для своих исследований, тогда как в Карлсруэ он почувствовал себя несравнимо удобнее. Концепцию Политехникума перенимали многие: от Высшей технической школы Цюриха (1855 г.) до всемирно известной ведущей Высшей технической школы Кембриджа в Массачусетсе столетием позже. В начале XX в. историк из Карлсруэ Франц Шнабель, оценивая научно-историческое значение основания в 1825 г. Политехнической школы, отметил, как были важны для этого события открытое реформам государство, деятельное городское управление и сильный преподавательский состав[14].

7 октября 1825 г. великий герцог Баденский Людвиг I объявил о создании в Карлсруэ, в то время столице герцогства, Политехнической школы[15]. Этим актом Людвиг задумал завершить разнообразнейшую систему образования – от народной школы до университетов (в Гейдельберге и Фрайбурге) – и создать класс баденских
Карлсруэ. Пирамида. Открытка нач. ХХ в.
государственных служащих, которые смогли бы обучаться строительству зданий, мостов, дорог, улиц и железнодорожных путей, водных сооружений, горному и лесному делу или “…на этих науках покоящимся предметам общественных служб”[16]. Его предшественник, маркграф Карл Фридрих, правивший Баденом с 1746 по 1811 годы, отличался страстью ко всему новому, когда закладывал фундамент для развития позднего Великого герцогства. На 43 году его властвования, когда ему было тогда уже 60 лет, произошла Французская революция, и он заимствовал рациональные основы практики управления государством у французов. В 1794 г. в Париже возникла и быстро прославилась на всю Европу Политехническая школа (Ecole Polуtechnique), где технические дисциплины были полностью поставлены на новые основы развития. И хотя Наполеон успел ее милитаризовать, она была открыта, по крайней мере, населению объединенного государства. Из тех, кто позднее принимал участие в организации Политехникума в Карлсруэ, в тесной связи с парижской Есоle Polytechnique стояли математик Якоб Фридрих Ладомус, учившийся в ней в начале XIX в., и Иоганн Готфрид Тулла, которого Карл Фридрих в 1801 г. специально послал в Париж и Блуа для углубления знаний. Тем не менее, политехнические школы в Германии все же не шли по пути слепого копирования модели парижского политехнического образования, а привлекали ее для осмысливания лишь в качестве отправной точки для собственных изысканий[17]. Старейшие политехникумы старого Рейха и Германского Союза в Праге (1806) и Вене (1815) во многом базировались на собственном опыте.

Как следствие, к середине XVIII в. в Карлсруэ создаются благоприятные условия для зарождения идеи о Политехникуме. Так, в 1768 г. в Карлсруэ открывается Архитектонический институт для строителей-ремесленников при маркграфском Строительном ведомстве, который с 1796 г. возглавил высокоодаренный архитектор Фридрих Вайнбреннер. В личном распоряжении маркграфа находился “Физический кабинет”.
Актовый зал Политехникума.
Открытка нач. ХХ в.
Иоганн Лоренц Бекманн закладывает основы метеорологии. Специально для обучающихся городским ремеслам от городского лицея в 1774 г. отделяют Реальную школу, в которой преподавали среди прочих основных предметов механику, геометрию и естествознание. И, наконец, в 1807 г. создается Инженерная школа, в которой обучали строительству улиц и водных сооружений. Ее возглавил Главный инженер Великого герцога Иоганн Готтфрид Тулла, и подчинялась она городскому Управлению[18]. Фридрих Вайнбреннер, архитектор и городской строитель, “собственный скульптор города Карлсруэ”, “один из последних великих городских архитекторов старой Европы”, стоявший в одном ряду с Шинкелем и Кленце, а также Иоганн Готтфрид Тулла, инженер-офицер, обладавший математической одаренностью, организаторскими знаниями и инженерно-научным блеском, выступили с обоснованиями о необходимости создания Политехнической школы. В 1808 г. ведомственная Комиссия по обучению приняла эти идеи подходящими, но из-за возражения Финансового министерства предложение погибло...[19]

В 1825 г. состоялось официальное основание Политехнической школы. Строительство здания было поручено Густаву Фридриху Вухереру, профессору физики и технологии из Фрайбурга, хранителю физического кабинета. Уже 5 декабря 1825 г. начались занятия для первых в истории учебного заведения ста учеников. Среди 12 педагогов было только три специалиста: два университетских профессора Г.Ф. Вухерер и Фридрих Август Вальхнер, а также математик Вильгельм Людвиг Фольц. Остальные был учителями гимназии, ремесленниками или преподавателями из школ Туллы и Вайнбреннера[20]. Начальная ступень обучения – общий класс (Vorschule) – была, по существу, двумя последними классами вышеупомянутой Реальной школы, отсюда возраст поступающих – 13 лет. Ученики могли выбирать между посещением математического или торгово-ремесленного класса, который в свою очередь подразделялся на техническое и меркантильное отделения. Желающие могли помимо образования, полученного в Политехникуме, дополнительно окончить Инженерную школу Туллы или Архитектурную школу Вайнбреннера. Основными дисциплинами нового баденского Политехникума стали чистая и прикладная математика, начертательная геометрия[21], рисунок, национальная экономика и естественные науки. Практические занятия проводились, прежде всего, в высших ремесленных классах, где изучали машиностроение и химическую технику.

Оставалось углубить общеобразовательный класс, где кроме немецкого языка, географии, истории, религии и современных языков была введена латынь. Учебный план отражал буржуазный воспитательный канон, нацеленный на будущих “государственных буржуа” и буржуазных “государственных служащих”. Это освобождало школу от придворно-дворянских предметов, которые все еще включало университетское воспитание в формах курсов по танцам, фехтованию или конному спорту. Занятия происходили частично в помещении городского лицея, частично – в частном доме, что стоило 4.000 гульденов в год. Это увеличивало плату за обучение, а об освобождении от неё не могло быть и речи. Сегодня трудно представить, что Политехникум в те времена соответствовал средней ступени реальной школы Германии наших дней[22]. Предложения по специальностям были перемешаны и содержали предметы, “…которые преподают и учат в каждой деревенской школе”[23].

В 1830 г. наследник великого герцога Людвига I Леопольд объявил главу высшей бюрократии, автора баденской Конституции 1818 г. Карла Фридриха Небениуса государственным советником и директором Министерства внутренних дел, которому одновременно подчинялось все школьное дело и Политехникум. Небениус принялся за образовательную реформу герцогства. Его высокие качества юриста объединились с выдающимися естественнонаучными интересами и замечательным кругозором в хозяйственно-политических вопросах. Новая учебная и организационная схема привела к тому, что Политехникум еще в большей степени монополизировал высшее техническо-ремесленное обучение в Бадене. Затем Небениус присоединил к Политехникуму государственную Лесную школу. Коллегия учителей составила свыше 30 человек, среди них защитилось пять докторов филологии. Химик и минералог Вальхнер приобрел здесь степень доктора медицины. На начальное отделение принимали с 15 лет, а в профессиональные школы – с 17 лет. Обновленная школа насчитывала уже 276 учеников.

Значимость изменений состояла в обособлении пяти профессиональных школ (только после образовательной реформы 1888 г. эти квази-факультеты получают название “отделений”)[24]. Их учебные планы были сконцентрированы на специфике изучаемых предметов:

1. Инженерная школа (водное и уличное строительство и машиноведение).
2. Строительная школа (для архитекторов и «сведущих работников»).
3. Высшая ремесленная школа (для химиков, горного и металлургического дела).
4. Лесная школа.
5. Торговая школа.

Система руководства Политехникума уподоблялась университету с его факультетами, деканами, сенатом и ректором. Директор (с 1895 г. – ректор) выбирался один раз в год и владел в общем школьном процессе всеохватывающими полномочиями. Эта традиция сохранялась вплоть до 1935 г.[25] Каждая из пяти школ оставалась совершенно самостоятельной относительно Политехникума, то есть каждой из них руководил свой независимый директор. Политехникум функционировал почти исключительно за счет общественного финансирования. Политехническая профессура, несмотря на большие обязанности, зарабатывала меньше, чем университетская. Улучшения в заработке следовали с известным произволом[26].

Первое собственное здание Политехнической школы,
построенное в 1836 г. по проекту Генриха Хюбша.
В 1836 г. Политехникум въезжает в собственное здание, построенное Генрихом Хюбшем, известным учеником школы Вайнбреннера. С 1827 г. он преподает сам, а через пять лет становится профессором архитектуры. Новое здание было рассчитано на 300 учеников. Портал главного входа украшали статуи Иоганна Кеплера и Эрвина фон Штайнбаха, символизируя стремление к знаниям и баденское творчество (Кеплер олицетворял знание, Штайнбах – архитектуру)[27].

Так, школа постепенно приобретала характер высшего технического учебного заведения, и Небениуса можно с уверенностью поставить рядом с тремя другими основателями[28]. Благодаря его реформе Политехникум теперь объединил под своей крышей пять практически ориентированных профессиональных школ. В такой форме он превзошел и парижскую, и венскую школы. Пример Карлсруэ переняли Штутгарт и Ганновер[29].

Следующий знаменательный этап в становлении Высшего технического учебного заведения в Карлсруэ историки называют “Эрой Редтенбахера”, которая не ограничивалась только периодом его директорства в Политехникуме (1857–1863 гг.)
Ф. Редтенбахер (1809—1863) Творческий импульс преобразований Фердинанда Редтенбахера еще долго сохранялся и после его кончины. Вероятно, эту атмосферу еще смог ощутить и молодой студент Максим Геппенер, прибывший сюда из Москвы в 1865 г.

Редтенбахер целенаправленно формировал из Политехникума высшее учебное заведение, где учащиеся тянулись к самостоятельной работе, а исследование и обучение все больше вступали в неразделимые взаимообогащающие отношения. С 1857 г. под его руководством Политехникум переживал настоящую весну как хорошо сплоченная организация, вследствие чего здешние студенты чувствовали себя равными своим товарищам в университетах Гейдельберга и Фрайбурга. По его предложению в систему обучения была введена новая дисциплина “машиностроение” и увеличился акцент на механические мастерские, хорошо оснащенные моделями и приборами. Стремясь покончить с эмпирикой, Редтенбахер выделяет прикладную математику и организует третий математический класс, чтобы разгрузить занятия по специальностям от высших интегральных уравнений, аналитической механики и изобразительной и прикладной геометрии. В его учебных планах Высшей ремесленной школы (одной из пяти вышеуказанных школ Политехникума) в первую очередь стояли машиностроение и химия.

К. Вельтциен (1813—1870) Эти взгляды разделял и пришедший в Политехникум в 1841 г. профессор химии Карл Вельтциен, который читал лекции по агрокультурам и органической химии[30]. Эти лекции были в учебном плане и у студентов-первокурсников Строительной школы, их посещал Максим Геппенер[31]. В 1860 г. Высшую ремесленную школу разделили на Машиностроительную и Химическую. К сожалению, Редтенбахеру не удалось расширить Политехникум вследствие недостаточного финансирования со стороны государства, которое из-за послереволюционного кризиса[32] претерпевало экономический упадок. Это стало причиной особенно жесткой экономии средств, которая повлекла за собой отсутствие необходимого оборудования и низкую зарплату профессоров. В школьном здании уже не хватало места 400 учащимся. В этой ситуации все же было предпринято строительство дополнительных помещений. Химическая школа, уже располагавшая тремя кафедрами, в первую очередь и получила новое здание. Благодаря усилиям К. Вельтциена через 10 лет здесь организовался настоящий центр экспериментальных исследований, напоминающий сегодняшний химико-технологический институт[33]. Именно здесь, в Карлсруэ, профессор химии Лотар Майер в 1870 г. изобретает вместе с Д.И. Менделеевым периодическую систему химических элементов[34]. А заслуги Политехникума в обучении теории и практике машиностроения в скором времени подтвердил ряд знаменитых выпускников его Машиностроительной школы, среди которых предприниматели и изобретатели Эмиль Шкода, Карл Бенц и другие[35].

Образованный человек, развивший еще в ранней молодости способности исследователя, учителя, художника, любителя искусств, Редтенбахер поставил себе цель стать и высококвалифицированным инженером. Его представления о том, что механика должна стоять в центре прогрессивной картины мира и быть фундаментом для других наук – от физики и химии до психологии и философии, основывались на представлениях европейского либерализма о гуманизме и развитии современного человечества.

Планы Редтенбахера были нацелены на гуманитарную составляющую инженерного обучения, что превратило Политехникум в Высшую Техническую школу.
Г. Ваумгартен (1825—1893) В Министерстве Внутренних дел, которому подчинялась образовательная система Бадена, его считали “…значительнейшим преподавателем... и в ближайшее время незаменимым”[36]. Директорство его совпало с первыми годами правления великого герцога Фридриха (1856–1907), которое историки считают счастливыми годами истории не только Бадена и его столицы Карлсруэ, но и самого Политехникума. Получивший образование на историческом факультете Гейдельбергского университета, он также посещал лекции по математике и физике. Его связи с либерально и националистически настроенными профессорами привели, в дальнейшем, к формированию его политических взглядов, и вступление Фридриха в Правительство современники рассматривали как поворот к “прогрессу” и надежду на объединение земель в немецкое конституционное государство. В такой обстановке была учреждена Историческая кафедра в Политехникуме. Курсы по истории, литературе, правоведению и иностранным языкам играли раньше лишь вспомогательную роль. Новой кафедрой с 1861 г. стал руководить преподаватель-историк, частный учитель и журналист Герман Баумгартен, придававший своим лекциям по истории соответствующий национально-педагогический акцент. 200 из 500 студентов-политехников посещали его лекции по мировой истории и истории литературы. Как подтверждают годовые аттестаты М. Геппенера, программа Строительной школы включала эти предметы для студентов 1–3 курсов[37]. На таком же “урезанном” уровне Редтенбахер вводит в структуру Политехникума в начале 1860-х гг. и кафедру Народного хозяйства, которая уже спустя десять лет достигает уровня высшей школы[38].

Организация кафедры истории искусств, второй по старшинству в немецкой системе Высших школ привлекла ряд знаменитых кандидатов на руководство ею. Выбор пал на Альфреда Вольтмана, специалиста по Гольбейну. Максим Геппенер на последнем курсе застал и занятия у Вольтмана, чьи лекции составляли четвертую часть всех предметов 4-го курса[39]. Таким образом, три новых кафедры вместе с юридическими и курсами иностранных языков создали в Политехнической школе ядро общеобразовательного отделения.

Так как политический вес великого герцогства Баден был невелик, честолюбивый Фридрих намеревался выиграть в “немецком” вопросе, сделав ставку на новый принцип баденской образовательной системы. Для Политехникума это давало возможность получения академической структуры, по типу университета, выделяя при этом из общего образования специальное техническое.
Ф. Грассхоф (1826—1893) На это обращал внимание и Редтенбахер, смерть которого в 1863 г. значила для Политехникума потерю своего модернизатора. Организатор “Союза немецких инженеров”, Франц Грассхоф в том же году получил руководство кафедрой машиностроения. На втором курсе он читал у Геппенера “Сопротивление материалов”[40]. Вдохновленный рейнским ранним либерализмом, голос Грассхофа звучал в один голос с Фридрихом. Одновременно в “Союзе инженеров” организовалось “техническое движение”, ставшее трибуной, где обсуждались как специфически-профессиональные вопросы, так и намерения общественного соответствия учащихся техников с академиками, в том числе равноправие политехникумов с университетами. Назрела необходимость превращения Политехникума в Высшую школу, снабженную соответствующим преподавательским составом, конституцией ректората, с выпускными экзаменами, равноценными университетским, и с достаточной частью гуманитарных предметов. Уже Бавария и Пруссия образовали “Высшие технические школы” в Аахене и Мюнхене, когда в Карлсруэ, наконец, завели речь, что пора бы и баденскому Политехникуму утвердить свое особое место. В 1864 г. Директорат начал составлять Школьную конституцию, права и обязанности учащихся и формальные экзаменационные предписания. Разработка нового организационного статуса придала, наконец, учебному заведению характер высшей школы, то есть формальную равнозначность с государственными университетами. 20 января 1865 г. Министерство сообщило, что великий герцог Фридрих постановил: “Политехническая школа является Высшей технической школой и имеет целью научное обучение тем техническим специальным профессиям, какие имеют в основе математику, естественные науки и изобразительные искусства”[41].

Стоит упомянуть и о важном изменении, коснувшемся порядка сдачи дипломного экзамена. Начиная с 1867 г. кроме обязательного государственного экзамена можно было сдавать и академический дипломный экзамен. Он был введен в связи с его повышенным значением и увеличивающимся числом иностранных студентов. Эту возможность использовали до 1900 г., пока не ввели поддерживаемую государством степень инженерного диплома. Несмотря на почти соответствующие требования, сдавать академический экзамен отваживалось мало желающих, поскольку он не заменял государственного[42]. Подтверждения о выборе типа дипломного экзамена Максимом Геппенером, к сожалению, обнаружить не удалось.

Аттестат М.К. Геппенера.
1865—1866 гг. Аттестаты Геппенера сохранили имена и других преподавателей, оставивших замечательный след в истории Политехникума. Все они, согласно правилам, на один год избирались директорами учебного заведения, некоторые не один раз. Максим был зачислен в Политехникум в 1865 г. с согласия тогдашнего директора Якоба Хохштеттера, специалиста по архитектуре. Читая лекции по истории архитектуры и строительных стилей, по орнаментам и созданию эскизов, одновременно он возглавлял и Строительную школу (все аттестаты об успеваемости Геппенера с 1865 по 1869 г. заверены его именем). Имя Генриха Ланга, преподавателя специфических предметов строительного искусства, встречается в аттестатах с 1 по 3 курсы. Профессор математики Кристиан Винер два первых года преподавал у Геппенера начертательную геометрию. Эти учителя были из состава, сформированного во времена знаменательной “Эры Редтенбахера” – динамичного и плодотворного периода, заложившего основной фундамент для последующих лет. Такие удачные обстоятельства определили верное начало в развитии карьеры будущего архитектора, что подтвердила его последующая деятельность.

В истории превращения Политехникума в современный Технический университет, можно отметить следующие вехи. В 1895 г. Политехническая школа становится Высшей технической. Десятью годами позже ее разделяют на шесть отделений, а управление осуществляют уже не директорат, а ректор и Сенат. В 1899 г. Школа получает права на защиту докторских степеней, исключая специальности “математика” и “физика”, на которые это право стало распространяться лишь 24 года спустя. В 1900 г. утверждается государственный статут “Дипломированного инженера”. Название “Фридерициана” школа получает с согласия великого герцога Фридриха I в 1902 г., который первым в истории учебного заведения защитил докторскую инженерную степень. К великим научным открытиям, произошедшим в этот период в стенах Высшей школы следует отметить открытие профессором Генрихом Герцем электромагнитных волн, и разработку профессором физической химии Фрицем Хабером метода каталитического синтеза аммиака. После больших разрушений во время Второй мировой войны Фридерициана открывается заново уже в 1946 г. Через десять лет здесь организуется Центр исследований в ядерной физике, а спустя еще десятилетие открывается Лаборатория для электронной микроскопии. Современное название – Университет Карлсруэ (Universität Karlsruhe (TH)) – Техническая школа получает в 1967 г., активно сотрудничая как с германскими, так и с зарубежными университетами, учреждая научно-исследовательские центры[43]. Традиции, заложенные Строительной школой с 1830 г., сегодня сохранились в факультетах архитектуры, строительно-инженерных, геодезических и наук по охране окружающей среды. Они предлагают сегодня многообразие специальностей, и по-прежнему принимают зарубежных студентов.

Анна Панина